Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами - себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно,
Нам чувство дико и смешно.
Сноснее многих был Евгений;
Хоть он людей, конечно, знал
И вообще их презирал, -
Но (правил нет без исключений)
Иных он очень отличал,
И вчуже чувство уважал.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами - себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно,
Нам чувство дико и смешно.
Сноснее многих был Евгений;
Хоть он людей, конечно, знал
И вообще их презирал, -
Но (правил нет без исключений)
Иных он очень отличал,
И вчуже чувство уважал.
- Пушкин, "Евгений Онегин"
Auch solche Freundschaft fehlt uns heute,
Weil unser blinder Dünkel meint,
Dass Nullen alle andren Leute,
Wodurch man selbst als Eins erscheint.
Uns dünkt, wir seien Bonaparte,
Und blicken stolz von steiler Warte
Auf die zweibein'ge Kreatur:
Für uns ist sie ein Werkzeug nur.
Da war Eugen noch gut zu leiden;
Denn eben, weil er ganz und gar
Kein Freund der lieben Menschheit war,
Verstand er scharf zu unterscheiden,
So dass er manchen gelten ließ
Und ihm dann auch Respekt erwies.
- Puschkin, "Eugen Onegin"
Warum ich das schreibe? Weil ich mich mit Eugen bestens identifizieren kann. Wer übrigens auf russisch lesen kann, ist klar im Vorteil, weil Übersetzungen nie wirklich genau sind. Die Originalversion trifft den Nagel auf den Kopf.
Keine Kommentare:
Kommentar veröffentlichen